Верица Врачаревич
С ДЕВУШКАМИ В ЛИВИЙСКОЙ АРМИИ
В Триполи я уже два месяца, но чувствую себя туристкой. Очевидно, меня пригласили прежде всего из-за Любомира, так как он без меня и ребенка не желал оставаться в этой стране. Я и сама способна и готова обучать девушек из женской Военной академии, но я должна указать на тот факт, что за мной никто не приезжал.
Любомир каждое утро уезжал в военные лагеря, занимался своей работой и возвращался домой поздно, в большинстве случаев усталым.
Дни для меня проходили монотонно. Моим единственным обществом были моя пятилетняя дочурка и телевизор с видеомагнитофоном.
Наконец в начале ноября мне сообщили, что высылают машину за мной и ожидают моего участия в обучении. Должна признаться, что я была взволнована. Надо было встретиться с девушками, о которых я ничего не знала, причем я не знала ни слова по-арабски. Я надеялась, что кто-то из них знает английский язык и что мы как-то поймем друг друга. Занятую такими размышлениями, водитель провез меня вдоль высокой и очень длинной стены до какого-то низкого здания и повел внутрь. Там, собранные группами, меня ожидали мои будущие ученицы. Было их пятьдесят, и были они разного телосложения от худеньких и стройных, хотя их было немного, до девушек, принадлежащих к «тяжеловесной» категории. На всех были тренировочные костюмы и тапочки.
Ко мне подошла дородная женщина в военной форме и сообщила, что будет моим координатором и будет решать все мои проблемы в работе.
Какое-то время девушки и я только смотрели друг на друга. Я не знала, с чего начать, и постаралась по-английски объяснить, что я намерена делать с ними в это утро, но они проявили полное равнодушие. Тогда я им мимикой показала, что надо начать с бега, затем с упражнения для разогрева мышц, прежде чем я начну им показывать технические приемы. Все началось с неимоверных трудностей, я была готова заплакать и бросить это дело. Но все-таки победило мое упрямство: я приглашена как инструктор для этих девушек и буду им любой ценой. Это было мое непреклонное решение.
Проходил день за днем. Было трудно. Просто они меня не принимали как свою, а я не нашла соответствующий подход к ним. Для них я была только иностранкой, принадлежащей миру, который сильно отличался от их мира, - это было главное препятствие.
В конце концов я должна была сообщить об этом той «офицерше». Я надеялась, что ее присутствие на занятиях, ее авторитет заставят девушек заниматься и мы начнем работать по-настоящему.
На следующее утро она появилась у здания, где я занималась бегом с девушками. Одна из них, которая чаще и больше всех бойкотировала работу, пробежала положенные десять метров и затем просто села на землю и уставилась в пространство. Я с интересом стала наблюдать за тем, что же эта «офицерша» сделает.
Она медленно подошла к сидящей девушке и внезапно ударила ее деревянной палкой, которую скрывала за спиной.
Она ее ударила со всей силой по лицу. Кровь облила мою ученицу, и она молча помчалась догонять остальных. Я была изумлена. Такого поведения я не ожидала. Тогда я решила, что бы ни случилось, больше не жаловаться этой женщине-солдафону. Я надеялась, что девушки сами образумятся после этого случая.
Так и было. Через месяц после этого инцидента все изменилось к лучшему. Девушки быстро привели в норму свои талии, уважая все мои требования, старались четко проделать каждое упражнение, пробежать до последнего сантиметра определенной дистанции и, наконец, взялись за изучение определенных техник. Я не знала, какому роду войск они принадлежат и чему будут служить заученные техники. Кроме того, я много и не старалась узнать об этом. Но, несмотря на определенный прогресс, они сторонились меня.
Были случаи, когда я приходила в Академию, а их там не было. Позже я узнала, что их без предупреждения увозили в пустыню на учения. С одной стороны, меня это устраивало, так как они понимали, насколько важна физическая подготовка, которую я вначале с большим трудом «вливала» в их мышцы, сухожилия, суставы.
Большей частью дни проходили монотонно. Иногда происходило что-то, что на короткое время нарушало с трудом установленный порядок.
Помню одно утро, когда мы закончили с обязательным бегом, я им велела сесть и показала, как расставить ноги, чтобы сделать определенное упражнение. К моему большому изумлению, ни одна из них не двинулась с места. Только когда я крикнула и еще раз показала, что им надо сделать, одна из них подняла руку и показала куда-то на стены.
— Мужчина... инструктор... мужчина! Действительно, в ста метрах от нас какой-то парень работал на столбе.
— Ну и что, если это мужчина? Он далеко.
Я повторила команду.
И на этот раз мой приказ остался невыполненным. У меня не было другого выхода, как отвести их за здание. Только там они сделали то, что я от них требовала.
Через несколько месяцев я заметила, что наши отношения улучшаются и мои ученицы чаще остаются со мной после занятий. В начале они застенчиво просили какую-нибудь видеокассету, так как достать их они не могли никаким способом.
И еще. Пока мы сидели в комнате отдыха, пили чай и соки, все чаще подходили девушки, обучающиеся в других группах, видимо более раннего набора. Мои ученицы были вторым «поколением» Академии. Обучение продолжалось два года, и после этого в Академию поступала новая группа девушек. Так вот эти девушки подходили ко мне и просили показать им какую-нибудь технику, какой-нибудь прием. Я не стеснялась тут же на полу показать все, что их интересовало.
Случалось, что мои ученицы исчезали на недельку-две, причем меня никто не осведомлял об этом. Я знала, что когда мой постоянный водитель не приезжал за мной, значит, мои девушки где-то в пустыне и «платят дань» выбранной ими профессии. Мне было трудно их понять. Мне было еще тяжелее, когда они мне сказали, что в большинстве случаев не выходят замуж. То есть, ни один ливиец не хочет жениться на девушке, одетой в форму. С другой стороны, они настолько обожали президента Каддафи, что на алтарь служения ему приносили и эту жертву.
В Академию трудно было попасть. Не только число курсантов для каждого семинара было ограниченным до пятидесяти-шестидесяти девушек, но и обучение было слишком дорогим. Поэтому и курсантки принадлежали к более высоким, богатым слоям Джамахирии.
Их отсутствие из-за учений, летних и зимних каникул предоставляло мне возможность полностью посвятить себя ребенку и общению с соседями. Мы жили в поселке совершенно обособленно от ливийцев. Нашими соседями были русские, бразильцы, пакистанцы и ирландцы. Со всеми у нас были хорошие отношения, прежде всего благодаря тому, что Любомир в свободное время собирал детей наших соседей и посвящал их в тайны айкидо. В те времена, помню, русским было запрещено дружить с остальными, поэтому они приходили к нам так, чтобы их никто не видел - ночью. Мы сидели до поздней ночи, и каждый раз с новой семьей. Нам это необходимо, потому что так было легче перенести климат и общепринятые отношения в стране, которая отличается от нашей, где нравы обывателей никак не похожи на наши. Единственный ливиец, который стал нашим близким и домашним другом был полковник Имгада Шериф Сади. Все остальные держались от нас на расстоянии.
В конце учебного года надо было провести выпускной экзамен. Я. как и мой супруг, готовила план и программу экзамена, но все это осталось на бумаге.
Может быть, девушки не хотели показать, что они выучили, или по каким-то другим причинам, но экзамен был похож на обычный урок физкультуры. Вместо экзамена девушки приготовили прекрасный прощальный вечер... Были подарки, грусть и немного слез.
Когда я покидала здание Академии, я поняла, что между нами навсегда осталась та высокая непреодолимая стена, окружающая Академию. Я поняла, что они останутся навсегда отдельным миром, далеким от нас, посвященным вере, закону и магнетической притягательности президента Каддафи.
Когда мы отправились в Ливию, моей дочурке Анне было всего пять лет. Я волновался, потому что незнал, как она перенесет поездку, встречу с незнакомой страной, климатом, людьми... К нашемусчастью, все прошло благополучно. Уже после возвращения из Ливии у Анны в школе былаписьменная работа. Я изумился, когда она показала, о чем писала. Ее работа была посвящена поездкев Ливию и ее первой встрече с Триполи. Несмотря на то, что это работа повзрослевшей девочки, было бы интересно ее опубликовать, так как она верно отражает все то, что она пережила пятилетнейдевочкой. Вот как она все это описала.
